РЕЗЕРВАЦИЯ
I
Ты хочешь вырубить Бога, вряд ли удастся,
Он будет включаться, он будет тебя доставать,
По крайней мере, снов, которые снятся,
Тебе, при всём желании, не избежать.
Он явится, он ведь знает тебя по имени,
И ты отзовёшься, попробуй не отзовись.
Его слова и твои невнятные линии
Соединятся и образуют жизнь.
А называть его можешь в любой редакции –
Богом, любовью, предчувствием, волшебством.
Он не обидится, он, как и ты, в резервации –
Кроме тебя, никто не помнит о нём.
II
Ты думаешь, резервация, это – …
Правильно, это она и есть –
Допустим, стол, застеленный старой газетой
С портретом дедушки Б, заголовок – какой-то съезд.
На столе в беспорядке: хлеб, четыре стакана,
Огурцы в трёхлитровой банке, окурки – хлам.
На стене, над спинкой продавленного дивана,
Календарь – разворот журнала. Чего-то там
Нарисовано, какие-то ноги, губы.
Лампочка без абажура на сорок ватт.
Водки – бутылок пять. От запоя сгорели трубы.
И никто ни в чём совершенно не виноват.
III
Резервация – это, конечно, от слова «резерв».
Я в резерве, майор – да чего уж! – полковник запаса,
В ожидании дня, в ожидании знака и часа,
Как сигнала трубы, не забывший девиз, пионер.
Петербург. Копенгаген. Венеция. Ницца. Москва.
Я гоню депрессняк, проверяя свой ящик почтовый.
Там по-прежнему пусто. И тучи, как вдовы, суровы.
Собирается снег. Пахнет дымом. Болит голова.
Тихий шелест зимы, и румяная робость мороза.
И пустая ладонь – то ли клятва, а то ли угроза.
IV
Я говорю о смерти в том числе,
Я, собственно, о ней всегда толкую –
Попробуй, перемазавшись в золе,
Найти в себе хоть искорку живую.
Молчи и думай, ковыряй мозги,
Как старую присохшую болячку,
Оглядывайся, сожалей, беги,
Тащи с собой воспоминаний пачку.
Весь этот мир, вся музыка его,
Внутри тебя рождают колдовство,
Рисуй же знаки собственною кровью
На внутренней поверхности груди
И хохочи, и пой, и не следи,
Как смерть твоя подходит к изголовью.
|